Они не женаты, и Джоли говорит, что не планируют женится. "Я уже была замужем, Брэд был женат. Брак - это не то, что может сохранить семью, удержать людей вместе. Мы официально связаны с детьми, а не друг с другом. Думаю, это важнее."
"Жизнь движется очень быстро," - говорит Анжелина. У нас с Брэдом бывают моменты, когда мы оглядываемся вокруг и понимаем, что у нас трое детей. Когда в Африке мы с Шило вернулись из госпиталя, где она родилась, мы с Брэдом посмотрели на трех спящих малышей и друг на друга: "Господи!" И засмеялись. "Вот как сложилось! Это просто удивительно! Мы самые счастливые на свете! Мы даже не могли сообразить как их всех разместить в машине!"
Нашу жизнь очень изменили дети. Особенно Мэддокс," - говорит она. Они сблизились с Брэдом, стали отцом и сыном. Это великая вещь. Я понимала, что Мэддоксу нужен отец. Но тогда я не думала, что человек, с которым я недавно познакомилась, станет ему отцом. Так было до тех пор, пока я не узнала Брэда лучше. Я поняла, что он замечательный отец. Мы дали Мэддоксу возможность решать. Прошло некоторое время и он принял решение."
"И как он его выразил?" - Спросил я. "Он совершенно неожиданно назвал Брэда отцом," - сказала Анжелина. "Это было удивительно. Мы играли в машинки на полу в номере гостиницы. Мы оба слышали это, но ничего не сказали, а только посмотрели друг на друга. Мы подумали, что пусть так и продолжается. Это был очень значительный момент, когда мы решили, что мы все будем семьей." К этому времени Анжелина Джоли уже начала процесс усыновления еще одного ребенка. И хотя на документах стоит подпись только Анжелины, "мы одновременно увидели фотографию Захары и вместе поехали в Эфиопию посмотреть на нее. И мы оба одинаково боялись за нее, поскольку малышка была в это время больна. 
Мы оба приняли решение, что несмотря ни на что, будем заботиться о ней. Брэд почувствовал себя в ответе за эту малышку, как взрослый за ребенка. Это происходит на эмоциональном уровне. Он принял внутреннее решение и ведет себя соответственно. Он многое делает ради наших детей."
Когда я спросил ее о вихре статей в прессе после каждого ее решения и действия и что она об этом думает, она откинулась назад на спинку дивана. "О, Господи. М-м-м." Долгая нехарактерная для нее пауза. "Я просто стараюсь быть осторожной, потому что это вовлекает многих близких мне людей." Она закусывает нижнюю губу. "Я думаю, это самое сложное для меня. Мы все проходим через это в жизни - дети, разводы, браки, различные отношения - и каждый может иметь свое мнение - что правильно, а что нет, кто добрый, а кто злой или просто оставлять свое мнение при себе. Но реальность в том, что эти слухи и статьи никому не помогли. Но мы все взрослые, здравомыслящие люди, заботящиеся о близких нам людях и есть выход из этой ситуации: не обращать внимания. Эти слухи и статьи не являются причиной недопониманий или угрозой настоящим отношениям.
В воздухе висел вопрос о Дженнифер Анистон. Когда я наконец решился спросить, разговаривали или встречались ли они с Анжелиной когда-нибудь. Сначала Джоли сказала, что нет. Но потом через минуту перебила меня: "Хотя... да. Но это была короткая встреча. Мы просто подошли, пожали руки и коротко сказали "Привет." Но это не была настоящая встреча, мы не сидели и не разговаривали."
- А вы думаете, эта встреча произойдет?
- Это зависет от нее. Я буду рада любому ее решению."
Прошлой осенью во время съемок фильма "Пастырь" (режиссер Роберт Де Ниро, в главных ролях Мэт Дэймон и Анжелина Джоли), Джоли была уже беременна. "В те выходные было очень много работы," - говорит она. "Жена Мэта тоже была беременна и у нас был примерно одинаковый срок." Анжелине было уже сложно скрывать свою беременность ото всех, в том числе от Де Ниро. "Это был первый раз, когда я работала с того момента как забеременнела и я не ела три часа. Мы снимали рождественскую сцену, сидели вокруг пианино, пели песни, когда перед глазами у меня все поплыло и меня почти вырвало. Все ко мне подбежали, вызвали врача. И тогда мне пришлось сказать: "Роберт, кажется я беременна." Он был великолепен. Он вышел и принес мне банан."
Де Ниро выбрал Джоли для своего фильма потому, что увидел сцену одного из фильмов, в котором она снималась. В этой сцене парень пытался подцепить ее в баре. "Она была очень хороша," - говорит Де Ниро. "И очень жесткая. Эта сцена заставила меня смеятся. Я подумал, что именно эта жесткость нужна моей героине." "По сценарию героиня фильма с возрастом становится старомодной. У меня в голове сложилось свое предубеждение, что к средним годам героиня становится тяжелее. Я ее видел такой, а не просто старомодно и плохо одетой домохозяйкой, а кем-то кто смирился со своей судьбой. Анжелина сделала это, но по-своему. И мне очень-очень-очень понравилось, как это у нее получилось. У нее потрясающая интуиция."
Дэймон знает Анжелину уже несколько лет, но они никогда до этого не снимались в фильме вместе. "С Анжелиной очень просто забыть, что она, во-первых, актриса, а уже потом супер-звезда и потрясающая красавица. Я помню расширившиеся глаза оператора, когда мы снимали первую большую сцену. Он, как и все остальные, был поражен силой ее актерского таланта. Это было как напоминание, почему она Анжелина Джоли."
Анжелина сказала, что Де Ниро "удивительный. Он настоящий художник. Он доверяет актерам, которые много работают над ролью, даже если считает, что они ошибаются. Он дает возможность показать свое видение."
Когда я спросил Анжелину о планах на будущее, фильмы оказались едва ли не на последнем месте: "Я собираюсь продолжать свою работу с беженцами. Я бы хотела еще детей, много путешествовать и проводить время заграницей. Я не думаю особенно о фильмах. Но есть еще проекты, которых я жду."
Впервые я встретил Анжелину Джоли в 2001 году в аэропорту. Она путешествовала только с одной сумкой. У нее не было мобильного телефона, электронного адреса, на руке не было часов. Она была совершенно свободна. Сегодня я спросил, что было для нее самым трудным за последние два года. "Стало меньше личного," - ответила она. "Это очень тяжело, потому что я очень ценю свободу. Я стала более публичной фигурой. Я знала, что прийдется пожертвовать определенными вещами. Особенно это тяжело для детей. Во время съемок в фильме "Мистер и Миссис Смит" в свободное время я ходила с Мэдом погулять и побегать в парк. Нас все время кто-то преследовал до самого дома и фотографировал. Раньше за стенами моего дома не стояли люди, мы могли с Мэдом сходить погулять, в кафе, в магазин за продуктами. Теперь мы не можем делать этого. Надеюсь, это пройдет. Мы новая семья и скоро интерес угаснет."
Через неделю после фотосессии в пустыне для Vogue я встретил Анжелину в холле того же отеля в Беверли Хиллс, где я брал у нее интервью. Она выглядела бледной. Джоли простудилась и в руке сжимала упаковку бумажных платочков. Она вышла немного позаниматься французским: "Я пыталась позаниматься дома последние несколько недель, но это просто невозможно. Все время кто-то отвлекает, то дети приходят из школы, то Шило требует внимания. Поэтому я пришла сюда, чтобы позаниматься в тишине."
Она выглядела сегодня уязвимой и ранимой: она сидела, подтянув согнутые ноги к груди и обняв колени худенькими руками. Я спросил: ""Кто помогает Вам в трудные моменты жизни?" "Брэд," - ответила она. "Он мой самый близкий человек. Меня часто ругают близкие, что я не говорю о своих проблемах. Даже с Брэдом. Обычно ему приходится все вытягивать из меня. Мне не нужна жилетка, чтобы плакаться. Я не люблю, когда меня обнимают и утешают. Многих это забавляет, но когда меня обнимают, я сдерживаю дыхание. Объятия всегда мне сложно давались. Плач, объятия, утешения, усюсюканье... из-за этого я чувствую себя некомфортно."
А как же дети?
"О, конечно я люблю обнимать своих детей," - говорит она. "Это разные вещи, потому что их объятия всегда искренние. А взрослые ищут в чужом плече убежище, когда им плохо."
Джоли не разговаривает со своим отцом Джоном Войтом уже пять лет. Но она очень близка с матерью Маршелин Бертранд.
Я спросил ее плакала ли она когда-нибудь на мамином плече.
"Никогда. Я не такой человек."
- Кому ты доверяешь?
- Никому.
-Правда?
"Да," - говорит она. "Не думаю, что это хорошо. Возможно Вы подумаете, что мне стоит пройти курс терапии, чтобы научится доверять кому-то в этом сумасшедшем мире. Я бы хотела сказать, что доверяю своей маме, но я не знаю, вдруг она что-то сделает, думая, что так лучше для меня. Я верю, что Брэд никогда ничего плохого мне не сделает..." Она замолчала. "Я не знаю. Полностью я никому не доверяю."
Несмотря на некоторый цинизм, ясно, что Джоли уже не та, что пять лет назад. Как она мне сказала однажды, и повторяла потом: "Причина, почему я была такой потеряной в том, что я не могла найти применения своему огню и страсти." Когда я ее спросил как она изменилась с первой нашей встречи, она на минуту задумалась. Потом ответила: "Я ответственна за будущее, за жизнь. До сына, я была немного нигилисткой. Но когда я усыновила Мэда, я знала, что все изменилось. Я вижу себя в 50 лет. Мои дети закончили школу. Мы в центре пустыни или в джунглях с учителями и некоторыми местными друзьями."
Вернемся к путешествию на самолете неделю назад, мне удалось поймать проблеск этой более мягкой и любящей стороны Джоли. Как только мы благополучно приземлились и нам сообщили, что Брэд будет с минуту на минуту, ее настроение ощутимо изменилось: летит Брэд. Мы стояли в нескольких сотнях метров от взлетно-посадочной полосы, когда в небе появился его самолет. Когда его восьмиместный Cessna Caravan приземлился, нас всех попросили оставаться на месте, а Анжелина все еще в белом костюме и на каблуках пошла ему навстречу. Когда она подошла ближе, пропеллер поднимал клубы пыли. Она помахала рукой Брэду Питту, сидевшему в кабине пилота. Вдруг дверь открылась, опустились ступеньки, Питт сбежал вниз и крепко обнял Анжелину. По дороге к группе они разговаривали и смеялись. Джоли обняла рукой торс Питта и положила голову ему на грудь. Я заметил, какая она маленькая и хрупкая. Когда они подошли ближе, я заметил кое-что еще: второй рукой Джоли тоже обнимала его. Она держала его двумя руками.
Jonathan Van Meter
для журнала Vogue USA
